Не так давно об этом написала районная газета “Чырвоны Кастрычнiк”, и корреспондент “ГП” решила сама побывать на месте трагедии, случившейся весной 1944-го.Ангелом-хранителем этой спрятанной в лесу могилы можно считать Владимира Бабинича. Здесь, примерно в километре от деревни Новые Завалены, вместе с останками стариков, женщин, детей, среди которых был грудной младенец, покоятся останки и пяти родственников его матери.
Владимир Бабинич 
Скорбное местоВладимир Григорьевич рассказывает, что во время войны тут была вырыта землянка и люди прятались в ней от фашистов. Но, к несчастью, совсем неподалеку был немецкий госпиталь. Оккупанты скрывали его месторасположение и, обнаружив землянку, взорвали ее вместе с теми, кто находился внутри.
Местные жители слышали звук взрыва. Владимир Бабинич рассказывает, что его дед потом пришел на это место. Он видел клочья одежды и фрагменты обуви, которые разметал взрыв, костыли, заброшенные взрывной волной на сосны. Они принадлежали родной сестре матери Владимира Бабинича из Шкавы, и его дед понял, что эта землянка стала братской могилой.
Владимир Бабинич пришел на это место вместе с матерью, когда война уже давным-давно закончилась. Но, говорит он, там до и до той поры на поверхности можно было видеть человеческие кости. Вместе с матерью они их захоронили, сложив несколько черепов в обычную наволочку. Владимир Григорьевич сам смастерил металлический памятник, который обозначает это место по сей день. Вот только звездочку с его вершины кто-то отломал.
Геннадий ГашинскийНа месте немецкого госпиталя, о существовании которого в годы войны большинство местных жителей, также как и об этой безымянной могиле, даже и не догадываются, мы вместе с Владимиром Григорьевичем тоже побывали. Проводником стал житель Новых Завален Геннадий Гашинский. Еще в детстве он исходил здешний лес вдоль и поперек. В Новых Заваленах мы встретили и Николая Давыдовича Одинца, пережившего фашистскую оккупацию. Он о немецком госпитале ничего не знал. Но рассказал, что его, мальчишку лет семи, и всю его семью вместе с другими односельчанами фашисты загнали в один из домов, чтобы сжечь заживо. Уже и соломой дом обложили, осталось только спичку поднести, но тут, вспоминает Николай Давыдович, Красная армия стала наступать: его мать увидела наших солдат в окно дома, в котором они чуть не сгорели. Дом этот стоит до сих пор. Указывая на него, Николай Давыдович не может сдержать слез.
Николай Одинец
В этом доме люди чуть не сгорели заживо А вот на месте немецкого госпиталя никаких строений не сохранилось. Только большие ямы, в которые когда-то были врыты бревенчатые срубы. Таких ям довольно много, немецкий госпиталь, по сути, занимал целую улицу. Неподалеку можно видеть и то, что осталось от вырытой немцами заградительной траншеи. А еще, рассказал Геннадий Аркадьевич, прямо на соснах довольно высоко над землей были обустроенные немцами пулеметные гнезда. Ничего этого не сохранилось. Сразу после войны госпиталь переоборудовали в районную больницу, а потом, когда ее перенесли, местные жители разобрали все по бревнышку, чтобы возродить свои, разрушенные фашистами дома.
Рядом с местом где был немецкий госпиталь сосны имеют странный вид
В поездке нас сопровождала научный сотрудник Октябрьского центра истории и культуры Любовь ШейкоВпрочем, эта история, как уже говорилось, большинству октябрчан неизвестна, так же, как факт существования безымянной братской могилы. Владимир Григорьевич на протяжении долгого времени периодически обращается к местным властям с просьбой как-то огородить место захоронения и установить памятную плиту с именами нашедших здесь последнее пристанище жертв немецких оккупантов.
И, действительно, почему бы не поступить именно так? По-хорошему, останки следовало бы перезахоронить, отпеть по-христиански, как это принято в миру, а на официальном уровне позаботиться об установке памятника. Возможно, свободных средств на перезахоронение и памятник в районе нет. Но на скромную плиту с именами погибших, наверное, их можно найти, если привлечь спонсоров, к примеру. А то, сокрушается Владимир Бабинич, эти люди как будто и не жили вовсе, как будто и не было их на земле.
